Артериальное давление

Даже у совершенно здоровых, молодых людей оно может изменяться в течение суток бесчисленное множество раз. На него влияют сотни внешних и внутренних факторов. Например, погодные условия, атмосферное давление, физическая активность индивида, стрессы, гормональный фон организма и многое другое. Вероятно, именно потому у некоторых из нас оно ведет себя так, словно законы гравитации ему нипочем. А у некоторых «избранных» - еще и так, словно ему нипочем законы существования даже самого организма...

В самом деле: людей, способных с полным правом похвастаться стабильным артериальным давлением, даже среди молодежи очень немного. А в возрастной группе от 25 до 50 лет число этих счастливчиков еще уменьшается вдвое каждые пять лет. Норма же давления у людей «чуть за 50» и старше встречается в единичных, удивительных для самой науки случаях. А все прочее — это самые разные постоянные или, того хуже, переменные отклонения. Кто-то страдает низким давлением, кто-то — высоким. Первое называется гипотонией, второе — гипертонией.

Особенно же, будем считать, не повезло тем, у кого давление под влиянием тех или иных обстоятельств меняется резко — с пониженного на повышенное, или наоборот. Или противоположными отклонениями в разных половинах туловища, отдельных кругах кровообращения... Мы говорим «не повезло» потому, что резкие колебания артериального давления вызывают такое неприятное явление, как мигрень. А более или менее часто возникающий «разнобой», скажем, в правой и левой половине туловища рождает дистонию. Естественно, со всем ее дискомфортом, устойчивыми, словно при мигрени, головными болями, угрозой осложнений.

В целом с годами у всех нас появляется склонность к гипертонии. Это связано с прогрессированием атеросклероза, который в той или иной степени, с той или иной скоростью развивается у каждого человека на земле. Поэтому даже «урожденные» гипотоники с годами могут достичь сперва нормы давления и после - гипертонии. Те же, кто страдал повышенным давлением смолоду, часто до старости просто не доживают. Ведь, как мы понимаем, осложнения у всех этих внешне безобидных колебаний далеко не безобидны. В конце концов, кровь всегда течет по кровеносным сосудам. А сосуды могут выдержать далеко не всякий ее напор — в особенности если с их стенками или строением и без того не все в порядке. Поэтому неприятные, но, как говорится, не смертельные головные боли молодости с годами становятся опасны для здоровья и жизни. В частности, основная угроза, которую они с собой несут, это инсульт — закупорка мозговых артерий тромбом. А также его разновидность — геморрагический инсульт (закупорка тромбом с разрывом сосуда и кровоизлиянием в ткани мозга).

Конечно, умереть такой смертью едва ли кому захочется. Одновременно каждый, кто страдает отклонением от нормы давления, подтвердит, что контролировать его практически невозможно. Вернее, что поначалу (первые пять-восемь лет от момента проявления) это удается почти всем, независимо от степени выраженности проблемы и выбранной тактики лечения. Но с течением времени ситуация все более явно и часто выходит из-под контроля, симптомы, сопровождающие приступ, усугубляются, их число растет. И постепенно больному перестает помогать все — как прежде эффективные «испытанные» способы, так и эксперименты, на которые он решается в надежде побороть возможный эффект привыкания.

В результате мы оказываемся в положении сложном и даже безвыходном. С одной стороны находится наше «не хочу» и «сделаю все, что в моих силах». С другой же — факт, что усилие было приложено не к той точке, которая сдвинула бы дело в желаемом направлении. Либо что в данном случае задуманное, как показывает опыт других, нам не по зубам. А значит, нам остается лишь принять неизбежность и смириться с нею. Такая ли это неизбежность, как нам кажется, все ли рекомендации в этой сфере верны, что могло бы помочь и что поможет лично нам, разберемся сегодня.

Проблемы гормонального регулирования

Наконец, со стороны системы нейрогормонального регулирования, которая представлена «объединением» эндокринных желез тела «под управлением» гипофиза, на давление могут повлиять только колебания фона. В особенности если они резкие или сильные. Впрочем, здесь есть одна немаловажная оговорка. А именно та, что кортикостероиды — это далеко не все гормоны, способные сказаться на нашем артериальном давлении. Часть гормонов тела на нем и впрямь сказаться просто не может. Но среди всего массива этих веществ она не столь уж велика.

Например, как действуют кортикостероиды, мы уже объяснили. Да и эти пояснения, в сущности, были не нужны. Ведь с действием адреналина знаком каждый человек — к сожалению, но все же знаком. Что серотонин или те же эндорфины часто называют еще гормонами счастья, мы тоже наверняка слышали и раньше. Конечно, мы ознакомлены не со всем списком кортикостероидов. Скажем, название «дофамин» мы не связываем ни с чем, хотя он относится к важнейшим стимуляторам активности нервных отростков. Достаточно будет сказать, что дефицит дофамина в организме приводит к развитию болезни Паркинсона, и вся его важность сразу станет ясна...

Но при всем при этом едва ли мы способны без подсказки связать деятельность сердечно-сосудистой системы с такими гормонами, как АДГ, тестостерон, пролактин, другими эстрогенами или тироксином. Как-то непривычно далеко от сердца и сосудов, не правда ли? Внешне основные гормоны мужского и женского пола не имеют к работе сердца никакого отношения. Ну, максимум они могут, как нам кажется, ускорять ее во время полового акта, родов и пр. Еще более странной выглядит мысль о взаимосвязи между работой сердца или сосудов и гормоном АДГ, который регулирует вообще выводящую активность почек. А между тем мы неправы — все эти соотношения существуют. И в масштабах даже нескольких дней они могут оказать на нашу жизнь весьма заметное влияние.

Мы не можем провести некоторые параллели потому, что учли уже все — упругость сосудов, функциональность мышц, правильность расположения нейронов в стенках, норму строения сердца... Мы забыли только о крови — жидкости, которая по этим сосудам течет. Если угодно, жидкости, которую сердце «гоняет» из правого круга кровообращения в левый в течение всей нашей жизни. Мы ведь не думаем, что отдельные свойства этой жидкости (особенно если они патологические) никак не сказываются на скорости, с которой сердце может протолкнуть ее сквозь отверстие сосуда? Разумеется, нередко именно эти свойства затрудняют или облегчают сердцу его работу чуть ли не наполовину. А если в пределах кровеносной системы уже и так имеется фактор, способный склонить чашу весов в ту или иную сторону, именно изменения состава крови часто становятся той «последней каплей», которая запускает каскад взаимосвязанных процессов.

Возникает вопрос: какие же вещества могут заметно изменить состав крови? А ответ на него мы как раз и дали выше — гормоны. Только на сей раз гормоны, не регулирующие поведение сосудов, их нейронов и пр. Конечно, изменения состава крови следует уметь отличать от изменений ее свойств. Ведь меняться для ее состава — дело обычное. И происходит это, никак не отражаясь на давлении, по сотне раз на дню.

Основное назначение крови — переносить к целевым органам те или иные элементы. Это могут быть питательные вещества, поступившие с пищей, продукты клеточного распада или метаболизма, возбудители заболеваний, гормоны и многое другое. Химический состав крови — «штука» на редкость разнообразная и изменчивая. Это разнообразие не должно нас пугать — оно совершенно нормально. Главное здесь — чтобы кровь не «путала» одни вещества с другими и доставляла каждое из них строго по назначению.

Но при всей изменчивости в составе крови значится и ряд постоянных элементов. Причем даже их пропорция может меняться не бесконечно, а только в известных, строго определенных рамках. Исчезновение же хотя бы одного пункта в этом неизменном списке приводит к трудно устранимым и зачастую необратимым последствиям. Так, у каждого человека в крови должны обязательно присутствовать форменные тельца — эритроциты, лейкоциты и тромбоциты. У некоторых из этих телец имеются еще и подклассы, но к нашей теме они отношения пока не имеют, поэтому их мы пропустим. Форменные тельца взвешены, разумеется, в жидкости. Эта жидкая часть крови является водой с растворенным в ней множеством белков и толикой красителя билирубина, придающего ей желтоватый оттенок. Жидкая часть крови называется плазмой, и у каждого растворенного в ней белка тоже имеется отдельное название.

Среди белков плазмы нет ни одного, способного повлиять на кровяное давление. Зато есть те, которые могут заметно сказаться на свертываемости крови. Склонность к тромбозу или, напротив, гемофилии, как мы понимаем, густоту крови не изменит. Но она в случае чего может поставить точку в вопросе, каким будет давление и кровоснабжение на некоем определенном участке в ближайшие дни. Да и будет ли оно вообще, поскольку тромб обычно перекрывает кровоток в месте, где он застрял, полностью...

Кроме того, доля, так сказать, образующего давление смысла есть решительно во всех белках плазмы. В конце концов, именно они в совокупности придают простой воде — ее основе характерную насыщенную текстуру. То есть как раз то, что мешает плазме просто просачиваться сквозь стенки сосудов в ткани — не задерживаться внутри сосудов ни на минуту. Несомненно, речь идет об очень важном для жизни показателе. Пример — так называемые голодные отеки.

Как нам, возможно, известно, в последних стадиях голода, незадолго до голодной смерти, страдающие от недоедания пухнут. На деле речь идет об элементарных отеках тканей. И появляются они как раз потому, что умирающий от дефицита пищи организм пошел на крайнюю меру, которой он ухитрялся избегать все предыдущее время. А именно — он изъял растворенные в плазме белки крови, чтобы расщепить их за неимением других, выделить из них глюкозу и «накормить» головной мозг. В результате произошло разжижение плазмы, и вся вода покинула кровяное русло, выйдя в ткани. Обычно вскоре после начала таких отеков пациенты погибают, поскольку для сердечнососудистой системы такое состояние (один «сухой остаток» из форменных телец в сосудах) означает коллапс.

Конечно, в решении вопросов свертываемости основную роль играют тромбоциты, а не белки плазмы. На склонности крови к сгущению их активность не сказывается — только на частоте образования тромбов и способности крови свертываться в целом. Однако деятельность тромбоцитов стоит поставить «на прицел», если мы уже страдаем гипертонией. По сути, гипертония почти автоматически означает, что у нас атеросклероз. В особенности если с течением времени она усиливается.

При атеросклерозе больны не сами свертывающие тельца — больны облепленные шероховатыми бляшками сосуды. Но тромбоциты и другие тельца, проплывая по «трубе» из таких сосудов вместе с током крови, трутся оболочками об их поверхность. Постепенно это приводит белки, образующие эти оболочки, в состояние повышенного возбуждения. Проще говоря, желание тромбоцита прикрепиться к чему-нибудь растет день ото дня. Он становится агрессивен и опасен. А вероятность тромбоза возрастает даже при сохранении нормального количества свертывающих белков и тромбоцитов в крови. В таких ситуациях медицина рекомендует искусственнее угнетение клеящей способности тромбоцитов. Самый безопасный способ добиться этого — начать принимать по одной таблетке аспирина в день.

Теперь немного проясним насчет АДГ или антидиуретического гормона, если расшифровать эту аббревиатуру. Взаимосвязь между его выработкой и функционированием прозрачна, как стекло. Мы только что сказали, что кровь — это вода с растворенными в ней белками, переносимыми элементами и форменными тельцами, которые, собственно, эти элементы переносят. Вода есть вода — наверное, все мы слышали о такой вещи, как водно-солевой обмен в организме. Заключается он в том, что жидкость распределяется в тканях тоже посредством крови.

Вообще, наше тело состоит из воды, как известно, на 90 %, плюс-минус еще небольшой процент. Оттого известная ее доля всегда должна присутствовать не только в крови, но и во всех тканях тела. Вода попадает в организм через пищеварительную систему, затем всасывается вместе с растворенной в ней пищей (ее элементами) в кровь. А уж кровь «раздает» то и другое тканям в соответствии с их потребностями. Проще говоря, в какой-то момент времени в наших сосудах объем жидкости может заметно увеличиться — ровно на выпитое количество чая или сока. А после — уменьшиться или остаться почти прежним, если тканям пока жидкости хватает. Стало быть, объем вырос, а диаметр сосудов — нет. Увеличит ли это давление в кровяном русле? Безусловно, и скорость сердцебиения здесь будет совершенно ни при чем.

Одно дело, когда «пополнившая» кровяное русло жидкость тут же и распределилась в тканях, покинув его пределы. Или если почки отреагировали на появление избытка жидкости оперативно, отфильтровав его и отправив в мочевой пузырь для выведения. А вот если и нашим тканям вода не нужна (на дворе зима или мы страдаем лишним весом) и почки «не горят желанием» работать так, как нужно, ситуация возникнет совсем другая. В таком случае лишняя жидкость задержится в сосудистом русле, повысив давление в нем, на неопределенный срок.

Отчего бы почкам не вывести избыток воды своевременно? Вариантов ответа на этот вопрос может быть несколько. Во-первых, у нас могут быть больны почки. Если мы думаем, что не заметить постепенное снижение их работоспособности невозможно, мы ошибаемся. О патологии одного из этих органов можно не подозревать годами, хотя отказ обеих и впрямь проигнорировать будет нелегко. Во-вторых, почки иногда могут как бы не замечать, что жидкости в организме слишком много. Например, такое случается на поздних стадиях атеросклероза, когда у пациента стремительно прогрессирует стенокардия и инфаркт, в принципе, уже может настигнуть его в любой момент.

Для этой стадии атеросклероза весьма характерны отеки конечностей — именно «сердечные», не «почечные». От «почечных» их отличают боли в сердце и грудной клетке, а не пояснице. Да и у отказа почек имеется другой обязательный признак — «мешки» под глазами по утрам. Если нет ни «мешков», ни болей, которые мы часто принимаем за поясничный остеохондроз или радикулит, нам следует знать, что отеки рук и ног свойственны и ишемической болезни сердца.

Возникают они потому, что отказывающее сердце уже просто не в состоянии обеспечить достаточную скорость тока крови на всей протяженности сосудистой сетки. Тем более на ее периферии и в условиях, когда просвет коронарных артерий давно сузился до диаметра игольного ушка. Иными словами, незадолго до инфаркта ситуация в периферических кровеносных сосудах такова, что кровь еще движется по ним со скоростью, достаточной, чтобы не образовывались тромбы. Но ее уже явно не хватает для равномерного распределения жидкости в тканях тела. Отсюда и отечность.

Так или иначе, почкам самим при этом словно невдомек, что в организме скапливается излишек воды. Этот излишек более не циркулирует с кровью по сосудам, а скапливается в тканях рук и ног. А стало быть, его наличия не «ощущают» ни гипофиз, ни почки. Именно потому, что сам организм с такими ситуациями, как показывает практика, не справляется, кардиолог назначает больному с подобной симптоматикой диуретики — мочегонные средства. Нам же здесь важно понять, что почки этого избытка действительно не «видят». И ждать, что они «включатся» сами, нам разумно не всегда.
Третий вариант, когда избыток есть, но покидать организм он не намерен, связан с отклонениями в синтезе того самого АДГ, о котором мы упомянули выше. Этот гормон вырабатывается надпочечниками. Чем его в крови больше, тем ниже выделительная активность почек, и, соответственно, наоборот. Синтез АДГ ускоряется или замедляется по несколько раз в течение суток. Скорость его выработки зависит от того, что «думает» по поводу количества жидкости в организме и кровяном русле гипофиз — главная эндокринная железа тела.

При этом нужно отметить, что регулирование уровня АДГ гипофиз использует только в «штатных» ситуациях — то есть для контроля над содержанием жидкости в тканях в норме. При резких скачках артериального давления или давления ликвора в полости черепа в спинномозговом столбе он прибегает к другой, срабатывающей быстрее мере. А именно — усиливает спазмы желудка и кишечника, доводя дело до тошноты и неудержимой рвоты. По этой причине людей, получивших сотрясение мозга, вскоре после причинного удара начинает тошнить. Смысл меры в том, что желудочный и кишечный пищеварительный сок — это ведь тоже вода с растворенными в ней кислотой, щелочью, пищеварительными ферментами. Таким образом, при обильной рвоте организм разом покидает куда большее количество жидкости, чем могли бы выделить в течение того же периода времени почки.

Так что, как видим, особенности соблюдения и регулирования водно-солевого обмена в организме имеют к поведению нашей кровеносной системы отношение самое прямое. Теперь нам лишь осталось объяснить, как влияют на давление гормоны пола. Это тоже несложно. Дело в том, что основной фон регулирует активность всех свертывающих факторов крови и тесно с ними взаимодействует. Почему, мы можем догадаться и сами: у каждого из полов имеются свои биологические задачи. Допустим, в женском организме должен быть предусмотрен механизм защиты от обильной кровопотери в период критических дней и тем более родов. А организм мужчины создается как отлично приспособленный к высоким нагрузкам и другим условиям, увеличивающим вероятность травм.

Оттого неудивительно, что тестостерон и один из женских гормонов (пролактин) существенно повышают свертываемость крови. А эстроген, напротив, снижает ее. Правда, он еще и создает перепады настроения, типичные для женского пола. А также вносит серьезный дисбаланс в работу системы регулирования давления. Под действием эстрогена давление у женщины может «скакать» в обе стороны до крайних делений шкалы. И у каждого такого «рывка» причина обычно самая тривиальная. Скажем, неосторожно брошенное коллегой слово, выговор начальника, двойка в дневнике ребенка и пр.

Помимо свойства вообще повышать свертываемость, тестостерон обладает способностью ускорять развитие атеросклероза. Дело в том, что холестерин при ближайшем знакомстве с ним оказался далеко не таким бесполезным и вредным веществом, как показалось науке сразу после его открытия. Как выяснилось, именно из холестерина строятся и белковые оболочки для нейронов белого вещества в головном и спинном мозге, и оболочки каждой клетки тела. А из этого следует, что мышцы, которые лишаются очень большого числа клеток при каждом эпизоде активности, нуждаются в холестерине ничуть не меньше, чем в белках. Печень без него «переживет» — ее клетки обновляются реже. А вот мышцы обладают свойством еще и расти под действием нагрузок. То есть выращивать на месте одной погибшей в предыдущий раз клетки несколько новых.

Словом, их расход холестерина в период восстановления после физической работы вполне можно сравнить с их же аппетитом на сахар в момент этой работы. А основной фон мужского пола, конечно, учитывает все виды времяпрепровождения, к которым данный пол склонен. Мужской организм приспособлен к физическим нагрузкам значительно лучше женского, и все эти механизмы приспособления ему дает именно деятельность тестостерона. Раз в «обязанности» этого гормона входит способствовать росту мышц, логично, что он создает условия для накопления в организме достаточного количества холестерина.

Но, как мы знаем, холестерин, увы, уходит на строительство мышц не весь. Что такое атеросклероз, науке неясно — у этого заболевания имеется множество неразгаданных пока загадок. Но факт тот, что холестерин, расходуемый на многие нужды тела, откладывается еще и на стенках сосудов. Что и приводит к ускорению атеросклероза у мужчин, а также женщин, у которых по различным причинам повышен уровень тестостерона в крови. Женский основной фон, наоборот, блокирует все попытки холестериновых бляшек отложиться на стенках коронарных артерий. И действует эта защита в течение всего детородного периода.

При наступлении климакса ситуация меняется в организме обоих полов, но касается это далеко не только вопроса с атеросклерозом. Во всяком случае, у женщин с этого момента давление становится более стабильным, но и прогрессирующим в сторону гипертонии. А у мужчин вероятность грозных осложнений атеросклероза, если они не наступили до сих пор, несколько снижается. Впрочем, последнее явление носит временный характер, поскольку сосуды стареют вместе с нами. А значит, их эластичность все равно снижается. И едва угроза отступает из-за нормализации свертываемости по мере угнетения основного фона, она вскоре вновь начинает повышаться из-за старения сосудов и сердца.