Основы прямохождения

Приматы, даже человекообразные, не в счет, поскольку они могут ходить на двух ногах, но делают это лишь при необходимости. Самым быстрым и удобным способом передвижения для обезьяны остается бег на четвереньках. Человек же склонен опираться на все четыре конечности лишь в раннем детстве, пока он не научится ходить.

Возникает вопрос: что же дает нам эту уникальную возможность выделиться на фоне «четвероногого» мира своей гордой, прямой осанкой? Ответ очевиден: устроенная особым образом спина, то есть позвоночный столб и мышцы, его окружающие. Не стоит думать, что анатомия этой системы органов у нас такая же, как и у обезьяны или, тем более, собаки, кошки, лошади. Да, при желании или необходимости на две передние или задние конечности легко поднимется большинство животных — особенно из числа давно одомашненных и склонных подражать человеку. Например, даже без специальной дрессировки такие трюки легко исполняют для своих хозяев собаки.

Но понятно, что прямоходящими от этого они не станут — даже к концу жизни. При этом и различий в строении позвоночника человека и животного не столь уж много: вся разница здесь укладывается в две-три особенности. Зато эти особенности принципиально меняют всю динамику движения спины у нас и у них.

Может ли кто-либо представить свою, человеческую жизнь без возможности ходить вообще или ходить прямо? Едва ли. Мы с большим трудом осознаем, с каким количеством сложностей ежедневно сталкиваются все, кто лишен такой возможности. Потому что подняться по лестнице или ступенькам трамвая, обогнуть припаркованную машину, открыть холодильник, ручка которого расположена на уровне груди, — все это такие привычные и естественные для нас движения! И мы нередко просто не в состоянии понять, как ступеньки могут стать непреодолимым препятствием или что до ручки или кнопки лифта не всегда можно дотянуться из положения сидя...

Однако даже пока перспектива вынужденной сидячей жизни нас не касается, как часто мы сетуем на несовершенное устройство нашей спины! То она ноет, то стреляет, то хрустит... А еще чаще мы за день успеваем прочувствовать на себе всю гамму ощущений — от самых легких до самых болезненных. При некоторых заболеваниях позвоночника нас так и тянет отказаться в сердцах от права на прямохождение насовсем. Ведь любая привилегия со временем начинает казаться сомнительной, если вместо удобства и улучшения качества жизни она приносит лишь хандру, боли и постоянный, не утихающий ни на час дискомфорт.

Когда у нас начинает болеть спина, мы испытываем, помимо боли, еще и некую особую беспомощность и растерянность. Едва ли мы бы испытали нечто похожее, если бы у нас болела печень, желудок, рука, голова, наконец. В большинстве случаев мы хотя бы можем точно указать место, где болит. И между прочим, заподозрить самую вероятную из причин болей — хотя бы приблизительно. Но боли в спине — это совсем другое. Во-первых, способность к самостоятельному передвижению при них снижается куда заметнее и быстрее, чем при большинстве других заболеваний. Во-вторых, указать основную точку боли мы можем далеко не всегда. В-третьих, даже если можем, не сложно заметить, что сигналы из этой точки распространяются так далеко и сильно, что нам, право, проще было бы перечислить, что у нас не заболело одновременно со спиной...

И вот мы, здоровые еще несколько минут назад люди, сейчас лежим, скрючившись, на кровати и боимся вздохнуть глубже обычного, чтобы не вызвать новый спазм. Попытка элементарно пошевелить рукой или шеей в мгновение ока превратилась для нас в акт настоящего самопожертвования. А отделяющие нас от телефонной трубки метры — в непреодолимую пропасть. Мы не понимаем, что произошло и как нам выбираться из этой ситуации. Ведь до телефона нам не дотянуться, да и до входной двери мы едва ли доберемся — даже с целью открыть приехавшим на вызов врачам.
Когда же мы, спустя несколько часов или суток страданий, попадем наконец на прием в больницу, выяснится, что это была лишь половина дела. И что лечиться нам теперь не неделю и не две, а значительно дольше. А весь период лечения у нас, скорее всего, так и будет болеть не только спина, но и голова, грудная клетка слева, что-то глубоко в животе, нога с пораженной стороны. Словом, что на ближайший месяц (как минимум!) мы из вчерашних пышущих здоровьем граждан превратимся в скособоченных хромых. Да еще с постоянной мигренью и вечно унылым выражением лица. А как такой резкий переход мог случиться за секунды, при самых обычных обстоятельствах, мы, наверное, не поймем до конца своих дней.

Итак, острые боли в спине, возникшие внезапно и впервые, вполне могут довести до паники даже не склонного к ней индивида. Особенно если мы не понимаем, в чем причина патологии. Потому что случаи, когда у нас вместе со спиной не заболевает больше ничего, встречаются крайне редко. Когда же боли в спине нарастают и распространяются постепенно, захватывая все новые области и органы, одно это обстоятельство может за месяцы превратить юношу в согбенного старца. Причем, если эти боли и дискомфорт действительно приобретают хронический характер, внутренний, душевный, так сказать, возраст больного быстро начинает соответствовать возрасту его позвоночника. И самая главная проблема заключается в том, что в половине случаев врачу так и не удается установить конкретную причину разрушения позвоночных структур.Мы часто списываем заболевания позвоночника и мышц спины на возраст. Хотя сами отлично помним, что впервые он заболел у нас лет в 25, а у кого и раньше. С возрастом у нас увеличивается лишь «ассортимент» и постоянство болезненных ощущений. Но что их вызвало изначально, мы до сих пор не знаем. Разве 22-25 лет — это так уж много? Нет. В этом периоде в нашем организме происходит лишь одно значимое событие. А именно, прекращается его активный рост и начинается недолгая стагнация, за которой последует переход к действительному старению. Так что 25 — это еще не старость. И хотя естественное дряхление вносит свою лепту в постепенное разрушение опорно-двигательного аппарата, у нас есть явный повод предположить, что ускорять старение спины способны не только годы.

Как видим, проблема достаточно серьезна, чтобы заняться ею до того, как она коснется нас самым непосредственным образом. Корни ее не всегда понятны, и из-за их огромного количества часто возникает путаница. Путаница в нашей голове и голове врача, которая нередко просто не позволяет нашей больной спине получить своевременное и правильное лечение. Патология, которую можно было легко предотвратить или устранить на начальном этапе, в итоге прогрессирует, усугубляется и распространяется на добрую половину организма. И к моменту, когда будет найдено верное решение, мы уже имеем проблему вселенского масштаба — обширную, затрагивающую ряд самых разных органов и тканей, запущенную, практически неискоренимую никаким набором мер.