Некоторые дети ведут себя так, как будто не обладают способностью к саморегулированию питанию

В большинстве случаев сложно выказывать доверие и понимание детям, чьи здоровье, темперамент, способы общения, объемы и формы тела, а также пищевое поведение выходят за пределы нормы. Родители таких детей подсознательна стремятся подобрать к ним обходные маневры, пытаются обуздывать и контролировать их поведение. Отсюда и начинаются проблемы, потому что контроль всегда ведет к напряжению во время приема пищи, что в свою очередь не дает ребенку развить умение саморегуляции. Но подход к робкому, уязвимому ребенку не должен отличаться от подхода к крепкому, коммуникабельному и смелому ребенку. Создайте ему те же режим и ограничения, поддержите своим дружелюбием, обеспечьте поддержкой и дайте ему возможность научиться самостоятельно управлять нерешительностью, агрессией или плохим настроением. Чтобы помочь вам справиться с таким ребенком, я расскажу несколько случаев об уязвимых детях и как их уязвимость влияла на прием пищи.

Бриджит любит покушать. Десятимесячная Бриджит так любила покушать, что когда перед ней ставили миску с едой, ее глаза загорались, и она начинала ерзать на стульчике в предвкушении первой ложки. Когда наконец еда оказывалась во рту, Бриджит могла даже застонать от удовольствия. Ей нравилось хватать еду руками и запихивать ее в рот; при этом она постанывала и радостно хихикала. Маму Бриджит волновало поведение дочери. Ей казалось, что страсть ребенка к еде просто неприлична. Она боялась, что дочь с возрастом станет толстой. Еще маму Бриджит смущало то, с каким удовольствием друзья и родители наблюдали за трапезой ребенка, как они смеялись и радостно восклицали.
Опасения матери подтвердились. В возрасте между 7 и 18 месяцами, когда малышка начала есть твердую, а затем обычную для всей семьи пищу, она стала стремительно набирать вес. Ее росто-весовая кривая с 50-го перцентиля ушла за 95-й. Родители Бриджит пытались следовать совету доктора, ограничивая дочь в еде, но та начинала хныкать, что хочет есть. Мать не знала, что делать. Когда она ограничивала количество съедаемой Бриджит пищи, страдала не только дочь. Просьбам дать поесть начинал вторить отец малышки. «Дай ей еще немного! - восклицал он. - Это не принесет ей вреда».
Я пошла по другому пути. Не пытаясь выяснить, как заставить Бриджит есть меньше, заинтересовалась, почему она это делает. Бриджит всегда демонстрировала, что она способна регулировать потребление пищи, и развивалась предсказуемым образом. Конечно, прошедшие события всегда трудно восстанавливать, но, просмотрев видеозапись семейной трапезы, я, казалось, нашла решение
проблемы. Бриджит была актрисой - во время еды она играла. В процессе приема пищи ей уделялось так много внимания, что она научилась есть на публику вне зависимости от того, насколько была сыта или голодна. Перед тем как планировать лечение, я задала вопрос матери, почему она позволяла друзьям и членам семьи устраивать показательное выступление того, как ест ее дочь. Она ответила, что ей было трудно им противостоять. Ей казалось, что дело здесь в ней самой, именно поэтому мать Бриджит не считала, «то нужно что-то предпринять по этому поводу.
Каким же было решение? Убрать Бриджит из центра внимания. Посадить ее за стол вместе с остальными членами семьи, не обращать внимания на то, как она ест, безразлично относиться к ее манере питания, включить в круг семьи. И ни в коем случае не обращаться с ней как со звездой! Членам семьи следовало уделять ей внимания не больше, чем остальным: разговаривать с ней; ожидать, что она будет вести себя тихо, пока говорят остальные; реагировать на ее собственные попытки общения. Ни в коем случае не обращать внимания на то, как она ест. Игнорирование ее выступлений на публику и было ключом к решению проблемы. В попытке вновь обрести аудиторию Бриджит прошла через краткий период, когда крайности ее поведения за столом усилились. Но семья стойко игнорировала ее выходки, восполняя дефицит внимания в других ситуациях, которые не были связаны с едой. Затем одну-две недели она не особо интересовалась едой вообще, а потом начала себя вести, как обычный ребенок ясельного возраста. Иногда она ела много, а иногда не очень. Иногда с энтузиазмом относилась к еде, а иногда ею не интересовалась. Ее нытье на тему того, что она голодна, прекратилось. Казалось, девочка забывала о пище до того момента, когда наступало время трапезы. Ее вес стабилизировался, что показалось мне обнадеживающим результатом. Доктор хотел, чтобы вес девочки опять вернулся на уровень 50-го перцентиля, и советовал ограничить девочку в питании. Родители отказались. Они знали, что ограничения могут стать причиной множества пищевых расстройств в будущем.
Несмотря на то, что Бриджит любила покушать, она всегда знала, сколько ей есть. В ее неумеренности к еде было виновато внешнее вмешательство. Когда вмешательство прекратилось, она снова начала доверять своим ощущениям сытости и голода.

Майкл ел только под аплодисменты. Во время еды Майкл тоже был центром внимания, но совсем по другой причине. Он родился преждевременно, и первые недели жизни его кормили через трубочку, пропущенную через нос прямо в желудок. Как и всех недоношенных детей, Майкла подвергали интенсивной терапии. Ему пришлось выдержать множество неприятных процедур через рот. Поэтому Майкл не только не знал, что такое обычный процесс принятия пищи, но он также привык, что все связанное с его ртом отрицательно и неприятно. Поскольку обычное кормление началось для него позже, мальчик не научился видеть взаимосвязь между голодом, принятием пищи и сытостью. Ничего удивительного, что он очень трудно учился есть.
Когда Майклу исполнилось два года, родители и медико-социальный работник успешно научили его есть из бутылочки и подвели к мысли, что он может глотать полутвердую пищу и даже жевать и глотать некоторую твердую. Проблема заключалась в том, что Майкл ел только после настойчивых просьб взрослых, его родители устали запихивать в него еду. Его все еще кормили через трубку, проведенную сквозь брюшную стенку в желудок, и родители хотели избавиться от такого способа кормлений. Слова родителей наглядно иллюстрировала видеозапись семейных трапез. Мама мальчика стояла на коленях перед его высоким стульчиком и уговаривала ребенка поесть. Майкл энергично вертелся и ковырялся в тарелке. «А теперь съешь еще немного», - снова и снова просила мать. После ее настойчивых просьб мальчик соизволял взять в рот немного еды. Иногда он позволял сунуть себе в рот полную ложку пищи, а иногда даже не открывал рта. Иногда он съедал полную ложку самостоятельно, а иногда только ковырялся в тарелке. Процесс кормления занял 25 минут. Я устала за ним наблюдать. Представляю, что чувствовали родители. В школе происходило то же самое. Майкла на несколько секунд отпускали поиграть с его машинкой, если он съедал определенное количество ложек еды. Затем машинку отбирали, и развлечение шло по новому кругу.
Я посоветовала родителям кормить Майкла так, как будто он был обычным ребенком, то есть усаживать за стол с другими членами семьи, предлагать ему мягкую еду со стола и предоставить мальчику возможность есть самостоятельно. Во время основных трапез родители должны были прекратить кормить ребенка через трубку, чтобы он почувствовал голод, оставив все остальное на его усмотрение. На первых порах он отказывался съесть даже четверть чайной ложки еды. Затем родители освоились с новым положением вещей и начали более уверенно игнорировать его процесс приема пищи и требовали от него только спокойного поведения за столом. Вот тогда мальчик и начал проявлять- интерес к еде. Постепенно он ел все больше и больше, перестав отличаться в этом от обычных детей ясельного возраста. Однако лучше всего мальчик ел в детском саду. Там он с энтузиазмом принимал участие в общих трапезах и перекусах, спокойно съедая столько, сколько и остальные дети. Это подсказало мне, что родители мальчика все еще тревожились о его аппетите, продолжая вмешиваться в то, как он ест, беря на себя его обязанность. Им много пришлось пережить, и они просто боялись взять на себя риск, позволив ему самостоятельно регулировать потребление пищи. Из-за этого кормление через трубочку в ночное время продлилось еще год.
Несмотря на все трудности, глубоко внутри Майкл хотел развиваться, хотел взять на себя ответственность за потребление пищи. Он проявил инициативу, когда родители перестали на него давить. Он продолжил учиться есть. Он начал замечать голод и осознал, что еда приносит чувство сытости.

Элис знает, сколько ей есть. Элис исполнилось шесть месяцев. Это был живой симпатичный ребенок. Однако после рождения она плохо набирала вес и плохо росла. К шести месяцам она набрала чуть больше трех фунтов (1,3 кг), а выросла на пять дюймов (12,5 см). Желая выяснить, что с ней не так, родители проверили ее хромосомы и эндокринную систему. Но все оказалось в порядке. Элис была абсолютно нормальным ребенком, только очень маленьким.
Конечно, родителей беспокоили ее размеры. Они хотели быть уверенными, что делают всевозможное для ее развития. Родители сообщили, что девочка очень ревниво относится к своему праву есть столько, сколько хочет. Она начинала плакать и волноваться, когда они пытались заставить ее съесть больше. Мы решили попробовать давать ей молочную смесь с повышенной концентрацией питательных веществ. Понятно, что делать это было нужно с осторожностью. Во-первых, повышенное содержание питательных веществ ведет к снижению удельного содержания воды в искусственной смеси, что может стать причиной обезвоживания ребенка. Подобная возможность встревожила лечащего врача. Он осматривал ее как можно чаще, чтобы успеть заметить первые признаки обезвоживания. Во-вторых, дополнительное количество калорий могло сделать Элис толстой, поэтому медсестра взвешивала девочку, измеряла, аккуратно занося результаты на росто-весовую кривую. Нужна была уверенность, что если»девочка начнет развиваться быстрее, то это отразится и на весе, и на росте. Рост и вес Элис были пропорциональными, и мы хотели, чтобы так оставалось и дальше.
Затем мы приступили к модификации молочной смеси. Поскольку девочка кушала смесь, где белков было больше, чем нужно, первым делом мы добавили немного сиропа, тем самым увеличив калорийность смеси на 7%. Элис сразу уменьшила потребление пищи на 7%. Хитрость не сработала, поэтому мы вернули девочке ее обычную смесь. Количество съедаемого ребенком вернулось к прежнему уровню. Мы предположили, что Элис может не нравится слишком сладкий сироп, и попытались добавить в смесь масла. Оно нейтрализовало бы вкус и запах. После этого мы снова увеличили количество калорий на 7%. И снова Элис ответила нам уменьшением съедаемой порции на 7%. Пришлось вернуться к обычной, смеси, и девочка стала съедать на 7% больше.
Последней попыткой стало сгущение смеси. Мы аккуратно извлекли часть воды, чтобы смесь стало концентрированнее на 7%. Элис немедленно снизила ее потребление. Вот тогда мы сдались. Остался один выход - кормить девочку через трубку, что не казалось нам правильным. Элис ела достаточно для своего размера, а кормление через трубку привело бы к перееданию. Зная Элис, можно было предположить, что она компенсирует подобное кормление снижением потребления обычной смеси. Родители решили, что они сделали все возможное, и стали просто поддерживать ту структуру развития, которая являлась для девочки нормой. Они уступили ребенку. В последний раз, когда я видела Элис, ей было уже 9 месяцев, а весила она 9 фунтов (4 кг). Она питала себя крошечным количеством еды со стола. Она пыталась ходить, тем самым пугая окружающих: они думали, что девочка только что родилась. Когда Элис исполнилось 12 лет, я как-то застала ее маму по телефону. Та рассказала, что Элис осталась очень маленькой, но она живой, энергичный ребенок с хорошей успеваемостью в школе. У нее много друзей. Она продолжает быть хорошим регулятором: ест столько, сколько ей нужно - не больше, но и не меньше. Я была поражена здравым смыслом родителей, их умением поддержать своего ребенка. Они сделали все возможное, а остальное оставили на усмотрение Элис. Было ясно, что девочка знает, как есть и развиваться, но ее необычная картина развития затрудняла ее принятие.

Бетани недостаточно ела. Подобно Элис, 15-месячная Бетани была крошечной. Однако существовало и различие. Росто-весовая кривая девочки стремилась вниз. Казалось, ребенок совсем не хочет есть. Родители Бетани были уверены, что их дочь умрет с голоду, если они чего-нибудь не предпримут. Отец держал голову малышки и пытался всунуть ей пищу между губами. Она отстранялась и громко вопила. Родители даже боялись, что соседи подумают, что с ребенком плохо обращаются. На самом деле так оно и было. Кормить насильно недопустимо. Заставляя Бетани делать то, чего она не хотела, они отнеслись к ней с крайним неуважением. Но родители девочки были слишком напуганы, чтобы об этом задумываться. Ребенок был крошечным с самого начала. Когда она родилась, ее вес находился ниже 5-го перцентиля. Она развивалась на этом уровне в течение двух месяцев, а затем ее вес начал падать. Он падал все ниже и ниже, и к тому времени, когда я ее увидела, он был далеко за 5-м перцентилем.
Проблема оказалась в том, что Бетани страдала воспалением среднего уха. Когда воспаление обострялось, девочке было слишком плохо, чтобы есть, а антибиотики уменьшали аппетит еще больше. Когда она выздоравливала, аппетит возвращался, но вскоре Бетани снова заболевала, и цикл повторялся. Родители осознавали, что темпы развития ребенка падают, и все больше прикладывали стараний к тому, чтобы заставить дочь есть. Бетани соответственно усиливала сопротивление.
Решением их проблемы стал принцип разделения ответственности в кормлении. Подобно другим детям ясельного возраста, девочка была так занята битвой с родителями, что у нее не хватало времени ощутить чувство голода и интерес к еде. Она начала есть, когда рбдители прекратили с ней бороться. Это случилось не сразу. Пару недель она ела все так же мало. Родители обеспечивали ее той едой, которая нравилась девочке хотя бы иногда. Постепенно Бетани начала обретать интерес к еде. Даже когда она начала есть лучше, количество съедаемой ею пищи казалось
родителям слишком маленьким. Однако для девочки оно было достаточным, потому что ее росто-весовая кривая выровнялась и даже полезла вверх. Воодушевленные успехом, родители сделали попытку заставить девочку есть больше, но та быстро им показала, что не стоит вмешиваться в процесс питггния. Со временем они научились меньше нервничать, когда дочь болела или отказывалась от еды в силу других причин. Подобно большинству детей, оказавшихся в не самых выгодных условиях после рождения, Бетани теряла интерес к еде, когда у нее начинались возрастные изменения, когда она была чем-то занята или увлечена. Однако она вновь начинала есть и компенсировала потерю времени, если родители твердо держались выбранной линии поведения. Даже со своей постоянно возобновляющейся болезнью и отсутствием аппетита Бетани наверстывала упущенное, когда родители переставали пугаться и настаивать на еде.
Дети являются прекрасными регуляторами, они могут компенсировать резкие изменения в приемах пищи. Ребенок, который медленно развивается в первые месяцы жизни, не обязательно будет медленно развиваться в дальнейшем. Дети всегда наверстывают упущенное. Медленное развитие может быть вызвано болезнью или какими-то другими причинами, но потом развитие детей часто ускоряется. Я не включила в книгу случаи с детьми, которые, казалось, ели «слишком много». Я рассказывала о них раньше (вспомните истории о Мэри и Тодде). Главный момент при кормлении таких детей - доверие. Расслабьтесь и наслаждайтесь общением с ребенком. Не нужно постоянно «нависать» над детьми и пытаться управлять их процессом питания. Питайтесь вместе с ребенком, наблюдайте за его развитием, совершенствованием навыков в еде. Все это само по себе станет для вас бесконечным удовольствием. Контроль над ребенком испортит удовольствие вам обоим. Делайте свою работу в кормлении и разрешите ребенку сделать все остальное. Ваш ребенок знает, как ему есть и развиваться.